Алексей Волков - Время отмщения [HL]

Вроде бы перед нашим спуском слышались голоса птиц. Теперь же они умолкли. Хотя, может, слух просто отсек все лишнее, пытаясь отыскать в окружающем какую-нибудь угрозу, если стало бессильно зрение.

Напряжение буквально чувствовалось, зависало над нами, и единственное, чего хотелось, чтобы оно оказалось напрасным, не превратилось в бой на предельно коротких дистанциях. А время тянулось, как тянулись по сторонам бесконечные джунгли. Дабы не оставить собственные дозоры далеко позади, мы едва ползли в сплошном зеленом царстве, всматриваясь в каждый куст, готовясь немедленно открыть огонь по всему, что могло бы показаться подозрительным!

Каждые пять минут боковые дозоры выходили на связь и в двух словах сообщали, что все спокойно. Хотя в здешних чащобах вполне можно пройти в двух шагах от опасности и ничего не заметить.

И особенно зло на этом фоне прозвучала слева короткая и весомая очередь АКМ. И следом за ней ударила еще одна, гораздо более продолжительная, на добрых полрожка, а затем резко оборвалась.

— Что, Колокольчик?

Бойцы на броне напряглись, готовясь немедленно спрыгнуть на землю. Башня повернулась, направив в сторону выстрелов длинный ствол пушки. Малейшее шевеление в кустах — и ливень свинца обрушится на лес. Только поможет ли это в случае подлинной опасности?

Долгая томительная пауза, а потом в наушнике без позывных и прочей ерунды послышался голос:

— Померещилось…

По традиции, оставшейся еще с той стороны Врат, возвращение с операции всегда знаменовалось банно-рюмочным днем. И не важно, было ли при том столкновение или все обошлось. Не драться же мы пришли! Главное, чтобы дело было сделано. Например, колонна проведена без потерь.

В лагере уже многое изменилось. Да что там многое? Пять дней назад я оставлял практически голое поле с временными палатками, а теперь меня встретил благоустроенный городок. Ряды аккуратных модулей выглядели даже получше, чем те, которые мы оставили между Вратами и речкой. Я недоверчиво потрогал стену. Судя по ощущениям, какой-то пластик.

— Представляешь, — сзади, слегка благоухая самогоном, возник наш командир саперной роты Плужников, так и состарившийся в капитанских чинах. — Вот где технология! Местные просто привозили небольшой контейнер, что-то там нажимали, и он за полчаса превращался в то, что нам надо.

— Как яйцо у Стругацких?

Я мог бы не спрашивать. В чтении книг дядя Саша замечен ни разу не был. Если, конечно, речь не шла о каком-нибудь пособии по минному делу.

— Какое яйцо? — не понял он. — Говорю: контейнер. Эх, нам бы такие! Мечта! Раз — и вся жилищная проблема решена.

— А энергии потребуется сколько? Не сами же они растут!

— Это — да, — вздохнул Плужников. — Но все равно…

Собственно говоря, именно в расчете на здешние технологии мы здесь и находимся с недавнего времени.

Нас никто не посвящал в перипетии предыстории, но полагаю, что соответствующие органы, не только те, которые подразумеваются при этом слове, провели немалую работу, прежде чем удалось склонить местных на какое-нибудь сотрудничество. Подозреваю: если бы не возникшие в здешних краях проблемы, все усилия вполне могли бы пропасть втуне. Для сотрудничества нужна обоюдная выгода. А что мы можем дать? То, что здесь в порядке вещей, для нас существует только в фантастике.

И то… Я читал Стругацких, Ефремова, Михайлова, Лема, Кларка — но что я могу сказать об огненной нити, которая падает с неба куда-то за горизонт? Что за проблемы тут возникли, если понадобились вдруг мы, дремучие и сиволапые? Начальство, как всегда, темнит, и все официальное объяснение — для охраны ученых, дороги до Врат и, конечно, самого прохода.

— А вот баньку они соорудить не смогли. Уж мы объясняли им, объясняли — ни фига не поняли, — продолжает между тем дядя Саша и добавляет с законной гордостью: — Так что тут уж мы сами постарались. Сегодня оцените.

Банька — это святое. Жить можно и в палатке, мы привычны ко всему, но обойтись без бани — это уж слишком.

— Обязательно. А… — я оттопыриваю мизинец и приподнимаю большой палец, намекая о другой составляющей отдыха.

— Химики уже нагнали. Как же без этого? И дерут пока обычную цену, — удовлетворенно сообщает дядя Саша.

Как бы ни боролось начальство с этим делом, но людям необходимо расслабление, и даже грозный полкач привычно закрывает глаза, если наши посиделки не переходят определенную грань. Или же продолжаются только негласно отведенное на это время, как банный день после операции.

Но если дальше — держись! Кто не спрятался…

— Сюда еще летчики скоро перебазируются, — сообщает новость Плужников.

— Летчики?

Неподалеку от лагеря в первый же день расположились вертушки, и я не сразу понимаю, что сапер имеет в виду.

Место для лагеря было выбрано со знанием дела. Вокруг — песок с редкими вкраплениями травы. Лишь на горизонте маячили казавшиеся игрушечными горы, а с противоположной стороны очень далеко виднелась полоска небольшой зеленки. Такую перекрыть — плевое дело.

— Ну да. Местные обещают в ближайшие дни оборудовать полосу для самолетов. Большие во Врата не пройдут, но каких-нибудь «грачей» протащат обязательно. А может, «МиГи».

С летунами, конечно, спокойнее, но просто так в мире не делается ничего. Ладно, наше присутствие еще как-то можно оправдать, но если командование хочет создать здесь целую группировку, то ничего хорошего подобное не сулит. Или же все здесь настолько неблагополучно, или… Или назревает какая-то авантюра.

— Что хоть в городе? — я привычно отметаю несвоевременные мысли прочь.

Не детектив, не контрразведчик, и вообще, если бы я испытывал тягу к интригам и криминальным загадкам, то избрал бы иную профессию.

За неделю пребывания здесь я еще не видел ничего, кроме заброшенных дорог и этого лагеря. Даже местных довелось узреть мельком, а уж что-то узнать об их повседневной жизни…

До города, как говорят, между прочим, столицы и не то первого или второго по величине в Элосте, от нас километров двадцать. Обычные начальственные шуточки. Нас тщательно берегут от излишних контактов, и потому даже место для лагеря подыскали там, куда элостяне, или как можно назвать жителей здешнего государства, сами не заглядывают.

С другой стороны, в военной части не место посторонним. Здесь двух мнений быть не может. В противном случае бардак грозит перейти все мыслимые границы, и чем все это закончится, не предскажет никто.

Но город — вполне цивильное место, и уж побродить по его улицам, посмотреть, как живут люди, конечно же, хочется.